Дмитрий Мостовой – звезда казахстанской журналистики.
Он 10 лет был главным редактором журнала Sport Review, комментировал на телеканале Setanta Sports Казахстан, а летом 2021-го переехал в Грузию – работать на русскоязычную аудиторию «Сетанты» в 12 странах.
В апреле Дмитрий прокомментировал последний матч из Тбилиси, вернулся в Алматы – и готовится к новой жизни.
Валерий Самсонов встретился с Мостовым и детально поговорил о его главных страстях: путешествиях, вине, кино и комментировании.
Наглый мент в Москве, наркоманы в Нью-Йорке, морская болезнь в Антарктиде – как Мостовой был в 114 странах
– Ты посетил 114 стран. Как так получилось?
– До 20 лет я вообще не выезжал из Казахстана, кроме, как в Кыргызстан – на озеро Иссык-Куль.
В 2001-м голод путешествий был частично утолен – я отправился в Россию. Скопил на плацкарт в студенческом вагоне, и с другом, который возвращался на учебу, мы почти пять дней ехали в Санкт-Петербург.
Наши проводники банчили [торговали] арбузами, которыми запаслись на станции Шу (Жамбылская область, Казахстан – Setanta Sports). Надеюсь, только ими, потому что Шу знаменит другими, не разрешенными вещами. Тамбуры до потолка были забиты арбузами, а во время проверки проводники просили нас взять по несколько штук себе под полки – якобы везем родственникам.
Мы провели несколько дней в Питере, потом поехали в Москву. В этом путешествии я понял, что мой менталитет ни разу не российский: другое отношение в магазинах, отсутствие привычки здороваться и улыбаться.
На Васильевском Спуске впервые столкнулся с российскими ментами. При попытке сделать фото на фоне Спасской башни во мне опознали приезжего и оштрафовали за отсутствие регистрации на 500 рублей, которые были на тот момент весьма критичны. В итоге выяснилось, что меня просто ###### [обманули].
Несколько лет спустя ехал на поезде из Казахстана в Украину. Могу уверенно сказать, что в жизни не встречал никого хуже ментов из южных регионов РФ. Видят казахстанский паспорт – шмон, наглость, издевки, хамство. Со мной в купе ехал попутчик, этнический казах, его в открытую называли чуркой. После этого старался не ездить на поездах по России. Как сейчас там с этим – не знаю, да и не хочу знать.
А тогда, в 2001-м, на обратном пути в Казахстан случились теракты 11 сентября. Помню, как выбежал на какой-то станции за газетой, где были ужасные фотографии самолетов, врезающихся в башни. Казалось, мир рушится.
Второй раз такое ощущение возникло через 18 лет. Возможно, 2019-й вообще был последним нормальным годом в жизни человечества. И когда начался ковид, порадовался, что поставил на то, чтобы жить здесь и сейчас, в том числе, ездить по миру. Многие ведь думают: сейчас – карьера, а ближе к пенсии начну путешествовать. Но это время может просто не наступить.
– Как изменилось восприятие мира после первой поездки?
– Было удивительно побывать в местах, которые раньше видел только на картинках. В детстве и не предполагал, что доберусь до них. Сразу подумал, что было бы круто посетить Лондон, который полюбил из-за книг и фильмов о Шерлоке Холмсе. Со временем Лондон стало одержимостью. В целом, путешествую не для того, чтобы похвалиться, а для себя.
– Что для тебя – посещенная страна?
– Кто-то считает только государства, состоящие в ООН. Я предпочитаю западную систему, в которой, например, Великобритания – это четыре разные страны. Так и есть на самом деле.
Чтобы считать страну посещенной, мне достаточно ступить на ее землю. Во время Евро-2016 несколько часов был в Люксембурге: утром приехал на поезде из Парижа, вечером вернулся, на обратном пути еще заскочил во французский Метц. Не считаю это читерством. Например, я много раз был в США, Великобритании, Испании. Я мог поехать в другие, новые для себя страны, но объездил эти почти вдоль и поперек. Как мне их считать? Как три, пять, шесть?
– Стран – членов ООН 193. Планируешь посетить все?
– Это бессмысленная гонка. У меня нет такой задачи. В последнее время больше выбираю страны для удовольствия, а не для количества. Вместо поездки, скажем, в далекие Ботсвану или Аргентину (обе безвизовые для казахстанцев), лучше еще раз сгоняю в Испанию или Англию – в города, где еще не был. С возрастом понимаешь, что не в каждой стране можно получить удовольствие.
– Во сколько обходится новая страна?
– Не считал, иначе перестану [путешествовать]. Особенно если переводить из валюты в тенге. Последнее время в поездках снимаю квартиры и часто готовлю еду сам. Перестал покупать сувениры.
В одно из последних путешествий ездил с сестрой: Лондон – остров Мэн – остров Джерси – остров Гернси – Брайтон. Вместо сувениров привез огромную ракушку, найденную на пляже острова Джерси. Недельное путешествие вышло в 3 000 фунтов на человека, включая вообще все – перелеты, паромы, проживание, еда.
– Ого.
– Много или мало?
– Все относительно, но я столько потратил за почти два месяца путешествий по Европе.
– Ну, я много лет не был в Великобритании, где в принципе все дорого, плюс в Лондоне проходил финал Лиги чемпионов. Друг подарил билет на матч.
Кстати, с финалом ЛЧ связана самая дорогая покупка вообще. В 2008-м поехал в Москву на «Челси» – «Манчестер Юнайтед». Отчаянно шерстил объявления перекупщиков, и в последний день на меня вышел чувак из Питера, который продавал один из двух выигранных им билетов. Отдал за него 1 000 долларов – думал, такого шанса в жизни может больше и не быть. В итоге, в прошлом году в Лондоне был мой 9-й финал ЛЧ. Плюс 2 финала ЛЕ и по одному финалу Евро и чемпионата мира. Но шансы надо использовать, чтобы потом не жалеть.
Гостил у школьного друга в Сан-Хосе в 2018 году. В 10 минутах от дома на стадионе играли концерт The Rolling Stones. Самый дешевый билет стоил 300 долларов, деньги были, но мы так и не решились. Иногда жалею.
– Путешествие, от которого ты не кайфанул.
– Не вспомню такого, но есть история про переосмысление.
Первая поездка в Таиланд получилась негативной – я не был готов к такому наглому ##### [обману]. До этого ездил только в Европу и привык, что если цена написана, то она правдива, столько это и стоит на самом деле. Если в расписании значится, что автобус отправляется во столько-то – он во столько и поедет. А там все было ровно наоборот. Вернулся с мыслью: «Больше никогда!»
Потом подумал, что к Юго-Восточной Азии можно адаптироваться, не воспринимать все за чистую монету, качать права. И следующие поездки мне уже очень понравились.
– Когда впервые оказался в Европе, что поразило?
– В 2004-м вместе со сборной [Казахстана] ездил в Грецию, и как, наверное, всякий человек, в детстве читавший «Легенды и мифы Древней Греции» Николая Куна, был в восторге от Акрополя, храма Зевса, других развалин.
Что удивило? Улыбки, small talk – то, что я внедряю в своей жизни, но в наших странах small talk воспринимается странно. Похвалишь человека за футболку – вызовешь подозрения. В Европе нормально завязать ничего не значащий разговор с незнакомцем.
Есть штамп, что на Западе улыбаются неискренне. Какая разница? Что приятнее поддельная улыбка или искренняя угрюмость?
– Я за искренние эмоции, какими бы они не были.
– Окей, но тебе приятнее идти по городу, где все улыбаются или наоборот?
– В абстрактном мире – где все улыбаются. Но так не бывает.
– Мне кажется, ты всегда почувствуешь неискренность. Улыбка или приветствие для первого восприятия человека приятнее и важнее, чем их отсутствие.
– Что почувствовал, когда впервые прилетел в США?
– В 2009-м был давно запланированный большой трип по Америке: Нью-Йорк, Сан-Франциско, Лас-Вегас, Лос-Анджелес, Вашингтон.
Почувствовал грандиозность страны; что США – гораздо больше, чем я представлял. Всегда комфортно себя чувствую там, потому что всем по барабану, кто ты и откуда. Это единственная страна, где тебя вряд ли пожурят за уровень знания языка.
Мне кажется, Америка – лучший вариант для эмиграции некоего усредненного человека.
– Почему?
– В Америке ищут себя люди, перезапускающие жизнь, и, наверное, нет страны, которая бы лучше отвечала этому запросу. Разные штаты, разный климат, разный менталитет – каждый найдет там что-то свое. У меня нет таких знакомых, которые бы переехали в США и потерялись. Все выплывают.
Один – развелся с женой, получил туристическую визу, прошел границу, уже через неделю нелегально устроился на работу, еще через год женился во второй раз, получил грин-карту. Хотя на каждом из этих этапов ему говорили, что ничего не получится с такими исходными данными.
– Окей, что не нравится в Америке?
– Налоги, ха-ха. В каждом штате они свои и не включены в отображаемые цены. Второе – та самая неискренность, которая проскакивает. Третье – привычка не снимать обувь в помещении.
– Нью-Йорк – один из твоих любимых городов. Бомжи, наркоманы и крысы в центре мегаполиса не смущают?
– Для меня это атмосфера города, а не минусы. Хотя сам я боюсь крыс. Но кто бы ни был мэром города, все это будет, это невозможно побороть.
– А нарики?
– Возможно, многие бы хотели, чтобы их и бомжей куда-нибудь выселили, или они сами исчезли. Но далеко не все из них агрессивные. Хотя у меня был неприятные случаи.
Чувак на Бродвее раздавал диски со своей музыкой. Типа бесплатно – классическая разводка. Я вежливо отказался, он: «Ах, тебе не интересна моя музыка?!» И жестко наехал на меня посреди центральной улицы. Я сделал вид, что не знаю английский, он что-то проорал вслед.
В другой раз я был с женой и ребенком в коляске. Какой-то чувак не в себе шел за нами несколько кварталов и поливал матом. Мы не реагировали, но в какой-то момент я не выдержал и ответил ему теми же словами, но на русском – чтобы потом не пришили оскорбление. Он ушел. Такие люди если и пугают, то своей непредсказуемостью. В Нью-Йорке бывают случаи, когда подобные персонажи нападают на прохожих с ножом.
– Где еще не чувствовал себя безопасно?
– В 2011-м приезжал в Брюссель на матч Бельгия – Казахстан. Поселился в самом центре, после захода солнца, честно говоря, было страшновато там ходить или находиться в метро – из-за большого количества агрессивно настроенных людей.
– Твой сын родился в США. Как вы это спланировали?
– А мы не планировали, но за несколько месяцев до родов такая возможность появилась. Мой друг жил в Америке, и уже имел соответствующий опыт, помог со всем.
– Главный профит – американский паспорт?
– Нет, мы просто реализовали возможность: «Приезжайте к нам, мы все организуем». Отказываться что ли? Было боязно лететь на несколько месяцев в Штаты. Одно дело разговаривать на английском на бытовом уровне, другое – на медицинском.
– С какими сложностями столкнулись?
– Удивила «автоматизированность» в организации самого процесса родов. В Казахстане более участливое отношение что ли, больше заботы. В США не то что бы конвейер, но наши роды неожиданно и абсолютно незапланированно стали партнерскими – с женой подолгу просто никого не было рядом, и я, естественно, не мог уйти. Выписали нас уже через два дня, вручили базовый пакет для ухода за ребенком (памперсы, вазелин и т.д.), никаких поздравлений, нянечек с букетами и пр.
А до этого удивило, что нет гарантии, что врач примет тебя вовремя. И даже через полчаса или час от назначенного времени. Например, прием в 12, ты несешься на машине, успеваешь вовремя и слышишь: «Посидите пока [в коридоре]». Так может продолжаться час. Вы прикалываетесь?! В Казахстане уже был бы скандал. В Америке все спокойно ждут. В итоге, мы просто перестали приезжать вовремя.
– В продолжение минусов Америки. Система здравоохранения к ним относится?
– Не могу судить, поскольку не живу там, но американцы постоянно жалуются. Это беда не только Америки, но и многих западных стран. Например, к профильному врачу невозможно записаться день в день – нужно ждать неделю, месяц, иногда больше.
– «Самая запоминающаяся поездка – конечно, Антарктида». Как ты там оказался?
– Мой очень состоятельный друг хотел объехать все континенты. Он начал формировать группу – не поедешь ведь один. Предложил родственникам, друзьям, захотели, на удивление, не все: кто-то побоялся, у кого-то не было времени и возможности быть в изоляции, кому-то не было интересно.
Мы долетели до Фолклендских островов, потом – несколько дней на корабле с двумя остановками на других островах. Практически без связи – только для экстренных случаев.
До этого я был уверен, что у меня нет морской болезни. Ошибался. Три дня ничего не ел. Даже специальные таблетки не помогали. Просто валялся в каюте на кровати, а в голове «вертолетики». Как пьяный, только трезвый. Пища поступает – и сразу выходит. Потом стало полегче. И тем приятнее было, когда это состояние закончилось.
Когда дошли до Антарктиды, увидел все, о чем читал в детстве в книжках: суровые полярники, снегоходы, пингвины, поморники, тюлени, киты, морские львы. Потусили на полярной станции, нам поставили специальные штампики в паспорта. Назад полетели уже на самолете в чилийский Пунта-Аренас.
– Три места, в которые ты можешь возвращаться бесконечно.
– Лондон, Нью-Йорк и мексиканский Тулум – абсолютно райское место, куда бы ездил бесконечно, если бы не его удаленность. В Антарктиду тоже, конечно, вернулся бы.
В 2010-х у меня была поговорка: «Не знаешь, что делать – лети в Лондон». Тогда были другие курсы валют, прямые рейсы из Алматы. Сейчас главный минус Лондона – цены. Возможно, он уже дороже Нью-Йорка. За последний год был там дважды и старался быстрее уехать. Простой пример: пиво в Лондоне под 6 фунтов, в английской провинции в районе 3,5-4.
– Планы на ближайшие путешествия?
– Из того, что относительно близко: Молдова, Таджикистан и Китай, куда казахстанцам теперь не нужна виза.
Мостовой – винный специалист: попробовал больше 2 000 (!) вин и открывал бар в Тбилиси
– В пандемию ты учился на винного специалиста. Как появилась эта идея?
– Впервые посетив ЮАР перед чемпионатом мира 2010 года, увлекся вином. Понял, что это интересно, разнообразно и красиво. В итоге, за много лет у меня появился «эмпирический опыт» без теоретической базы. Про книги говорят – начитанность, а тут – напитость. Появилось время – заполнил теоретический пробел.
– Если бы кто-то так сказал про пиво, его бы, вероятно, назвали алкоголиком. Справедливо, что употребление вина считается более благородным занятием?
– Вино меняется, а пиво нет.
– Поясни.
– В производстве пива важна стабильность. Вряд ли ты купишь пиво, которое сегодня одно на вкус, а завтрашняя партия – другая. С вином же наоборот. Одно и то же вроде бы вино от одного и того же производителя отличается от года к году. Нюансами, которые интересно выявлять и отмечать. Практически нереально добиться повторяющегося результата. Более того – вино развивается в бутылке: взрослеет, выходит на пик, стареет. Основное качество пива – стабильность, вина – уникальность.
Любой, кто начинает пить вино, как мне кажется, проходит следующие стадии вкусовых предпочтений: сначала лишь бы не сухое – полусухое или полусладкое; потом – красное сухое, у него более богатая, понятная, разнообразная ароматика; затем – белое сухое, где уже сложнее отделять оттенки, но тем интереснее.
Сейчас в Vivino у меня отсканировано больше двух тысяч винных этикеток, из которых оценил 1742. Не всегда есть возможность проставить оценку, ха-ха.
– Чему учили в винной школе?
– Сначала база: что такое вино, как выращивают виноград, что такое виноделие, основные страны и регионы виноделия. Потом более углубленное изучение по регионам. Далее – сервис: как правильно открыть бутылку, налить вино.
После обучения сильно изменилось отношение к профессии сомелье. Главное – не бояться сказать, что ты хочешь и сколько готов заплатить [за вино]. Хороший сомелье – не враг, а друг.
– Есть мнение, что вино дороже 50 евро за бутылку практически не отличается по качеству. Это так?
– Заблуждение, конечно. Чтобы понимать разницу, нужно уметь отличать малейшие оттенки ароматики и вкуса.
– Лучшее грузинское и казахстанское вино до 50 евро.
– Казахстанского вина немного, а стоящая винодельня, по сути, одна. Не хочу ее рекламировать по личным причинам. Из грузинских люблю Tiko Estate, Dakishvili, Barbale, Bimbili, Babaneuris Marani, Tchotiashvili, Makaridze.
Традиционное грузинское вино сложно для восприятия человеком, который раньше его не пробовал. Технология изготовления вина заметно отличается от европейской – например, ферментация проходит в традиционных глиняных сосудах квеври вместе с кожицей винограда и гребнями.
– Marco Wine Basten. Как появился этот проект?
– О! Как появился – так и исчез.
Было готовое помещение [в Тбилиси], кураж и люди, которые хотели попробовать: [комментаторы Setanta Sports] Кирилл Дементьев, Отар Беров, Гиви Джаши, Зураб Читая и я. Странно открываться вскоре после начала войны, но деваться уже было некуда. В другой момент, возможно, все могло пойти по-другому, но так совпало, что не выстрелило.
Не жалею. Это был мой первый опыт. Опыт приятный, но который закончился и стал уроком: заниматься барно-ресторанной деятельностью, как хобби, не получится. Совмещать два абсолютно разных вида деятельности невозможно.
– Кураж был у тебя или у всех?
– У всех.
Помещение просилось под винный бар. Неважно, что оно было не в самом удачном месте. Как показала практика тбилисских заведений, местоположение не играет ключевой роли. Наш опыт укладывается в общую тенденцию последних лет: винные заведения в Тбилиси быстро появляются и исчезают.
– Сколько ты вложил в бар?
– Я вышел из проекта раньше, потому что во всех смыслах это стало в тягость. На старте определил сумму, которую морально готов вложить без отдачи – вышел на нее и сказал друзьям, что дальше не могу.
– Вложил икс и получил икс?
– Вложил икс, не получил ничего и вышел. Плата за опыт.
– Икс – меньше 10 тысяч баксов?
– Гораздо меньше.
– Говорят, открывать бизнес с друзьями – не лучшая идея. Как у вас получилось управлять баром впятером и не переругаться?
– Я не занимался бизнес-процессами. Вложил деньги и занимался экспертизой вин: составлял винную карту, иногда работал сомелье в зале.
Были трудности и недопонимание, но именно чтобы избежать конфликтов, я поставил себе финансовый барьер. В итоге, у нас у всех сохранились более чем нормальные отношения.
Мостовой смотрит кино в оригинале и рассказывает, как оценивать фильмы
– Как стал киноэкспертом?
– В 2005 году в одном из изданий Алматы потребовался человек, который будет писать о кино. Мне было интересно, попробовал. Сейчас бы не стал перечитывать свои первые тексты. Постепенно пришел опыт.
Не считал себя кинокритиком, потому что, в отличие от комментатора, – это профессия, которой учат в ВУЗе. Люди тратят годы, получают дипломы. Но в какой-то момент в Казахстане организовали профсоюз людей, пишущих о кино. Его возглавили профессиональные кинокритики, и позвали меня присоединиться. Значит, подумал я, теперь тоже могу считать себя кинокритиком.
– Критиковать легче, чем хвалить?
– Писать рецензию на плохой фильм гораздо проще. Ты четко знаешь, что не так, почему это плохо, сарказм, цинизм, ирония так и прут. Рецензия на хороший фильм дается сложнее, потому что труднее объяснить неочевидное. Плюс не факт, что другой человек тоже выцепит эти моменты.
– Как понимаешь, что фильм плохой или хороший?
– По развитию сюжета, уровню прописанности персонажей, диалогам, актерской игре.
Есть классические маркеры, которые придумал не я. Когда не замечаешь, как идет время. Когда полностью отдаешься чувствам и эмоциям. Когда видишь не актера, а персонажа. Например, в «Крестном отце» ты видишь на экране не Аля Пачино, а именно Майкла Корлеоне. Когда сожалеешь, что фильм закончился. Когда выходишь из зала и тут же хочешь купить билет на новый сеанс, или просто пересмотреть фильм через какое-то время. Сейчас это редкость.
– Три последних фильма, которые захотел пересмотреть.
– «Комната по соседству» Педро Альмодовара. «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса. «Быть лучше: история Робби Уильямса».
– Смотришь в оригинальной озвучке?
– Предпочитаю смотреть в оригинале. Если есть возможность – с субтитрами на английском или русском.
У меня был забавный опыт в Тбилиси. Пошел на предпоследний фильм Альмодовара «Параллельные матери». На сайте продажи билетов было указано, что фильм на английском, но он шел на испанском языке с грузинскими субтитрами. Два с половиной часа. Но это вообще не повлияло на восприятие. Придя домой, открыл статью в «Википедии» с описанием сюжета. Пару моментов из фильма я не допонял, но, в целом, все было так, как и думал.
Это к вопросу о плохом и хорошем кино: если фильм и режиссер крут, ты и без перевода поймешь, что происходит.
– Где еще за границей сталкивался с чем-то необычным в кинотеатрах?
– В ОАЭ в 2017 году смотрел новую версию «Красавицы и чудовища». В светском Казахстане ее то разрешали, то запрещали, то снимали с проката, то повышали возрастной рейтинг якобы из-за темы ЛГБТ. А в исламских Эмиратах спокойно показывали, включая сцену, вызвавшую бурные обсуждения. Полный сюрреализм.
В США научился не приходить на сеанс вовремя, потому что там очень длинная реклама перед началом – минимум 15-20 минут. В Тбилиси то же самое. Однажды была даже полчаса.
Сейчас это выглядит нонсенсом, но даже в начале этого века в американских кинотеатрах в билете не было фиксированного места. И когда в голливудских фильмах показывают очередь в кинотеатр, это потому, что люди приходят заранее и хотят занять лучшие места в зале. И только во второй половине 2010-х билеты стали продавать на конкретные места.
– «Перед большими матчами люблю ходить на большое кино». Зачем?
– Вдохновляться. Выходишь из кинотеатра после того же Альмодовара и идешь поделиться в эфире своим настроением. От комментатора же хотят шоу – Let Me Entertain You, как пели Queen. Стараюсь его дать.
Настолько вдохновился байопиком про Робби Уильямса, что в двух следующих репортажах упоминал его в подходящие, как мне кажется, моменты. Но не впихиваю отсылки нарочито. Само всплывает. Бывает, по периметру поля крутят рекламу какого-то фильма – а ты в курсе, о чем он, рассказываешь, рекомендуешь.
Мостовой на Setanta Sports: отказался от съемок с Адиевым, выгорал от количества матчей, после ухода не хочет комментировать
– Над предложением Setanta Sports ты думал неделю. Почему сомневался?
– Глупо сразу принимать такие решения. Мне же не 20-25 лет. У меня семья, дочь от первого брака, родители, родственники, которые не были в восторге от того, что увозят внука. Конечно, я сразу подумал «да», но надо было все взвесить. Где мы будем жить? Какая именно будет работа? Как наладить коммуникацию с Алматы?
Выписали на листе бумаги плюсы и минусы и решили – едем.
– После предложения «Сетанты» тебя звали в Россию. На какой канал?
– Ничего конкретного. Стрельнула та история про «узбекского комментатора» с миллионами просмотров.
– В России два крупных спортивных канала: «Матч ТВ» и Okko. Ты говорил, что не «Матч». Значит, Okko?
– И не Okko.
Со мной связывался Михаил Решетов, который раньше работал на «НТВ+». Какая-то контора планировала купить сублицензию для показа разных лиг в партнерстве с букмекерами. Но не представляю, что должно было случиться, чтобы я выбрал не «Сетанту». И тогда, и тем более сейчас.
Осенью 2023-го снова звали в Москву – на короткий проект. Привлекательно по деньгам, но неприемлемо в нынешней ситуации.
– «Коммент.Шоу» с Магомедом Адиевым?
– Да. Отснять пару выпусков. Взял время на раздумье, но отказался. Если бы снимали в Алматы – поехал бы.
– Деньги российского букмекера бы не смутили?
– В современном мире невозможно быть зацикленным на принципах. Европа живет на российском газе, Грузия – на газе, российской муке и не только. Все ведущие европейские лиги, кроме АПЛ, напрямую продают права в Россию. При прочих равных я не куплю российский продукт в супермаркете – выберу другой, если такой выбор есть. И не поеду в Москву, чтобы, например, выложить радостную фотку с Красной площади. Когда так делают мои знакомые, это вызывает у меня, как минимум, недоумение, как максимум – вопрос: «У вас вообще все нормально?» С некоторыми так разосрался напрямую или опосредованно.
Для меня [возможность] поработать в своей стране на свою аудиторию за деньги российского букмекера – повод подумать. Поехать в ту страну – не представляется возможным в принципе.
– Сколько предлагали за два выпуска «Коммент.Шоу»?
– Мой внутренний жадина задумался. Мне даже стыдно, что задумался. Поговорил с парой важных для меня людей, чтобы, в том числе, самому понять, что испытываю, когда сообщаю об этом. Спросил у подруги из Киева, как она к этому отнесется, и понял, что ее мнение обо мне изменилось бы. Хотя она так не сказала, конечно.
Мне, правда, подкидывали идею взять деньги и задонатить их Украине. Но это уже совсем странно-шпионский вариант.
– Ты был боссом комментаторов на казахстанской «Сетанте».
– «Боссом» – громко сказано. Я собирал команду, когда в Казахстане открылась «Сетанта». Мы тогда комментировали по принципу «5+5»: пять минут на русском, пять минут на казахском языке.
– Каким руководителем ты был?
– Плохим, наверное. Точнее, несовременным. Мог накричать, выругаться. Но это никогда не было чем-то личным – я так проживаю момент. В оправдание могу сказать, что никогда это не было необоснованным. Есть люди, которые до сих пор благодарят, что стали комментаторами.
– Мне рассказывали историю, как ты в общем чате приложил комментатора прямо во время репортажа. Насколько это окей?
– Не помню такого. Но если было, то совершенно точно это неправильно с моей стороны.
Мог так сделать, только если считал, что этот момент полезен для всех. Возможно, случилось что-то вопиющее, о чем я не мог не сказать. Обычно я писал в перерыве или после матча, чтобы не портить человеку настроение.
– Но ты же сам просил комментаторов не смотреть соцсети до конца матча.
– У руководителя – задача подбодрить или оперативно поправить, если что-то не так. А в соцсетях – хейт, и часто безосновательный.
– В чем отличия работы на «Сетанте» в Казахстане и Грузии?
– В Грузии работа комментатором впервые стала основным источником дохода. В Казахстане это всегда была не основная деятельность: комментируешь 1-2 матча в выходные. Такого объема, как в Грузии, у меня никогда прежде не было: 15-25 игр в месяц.
– Ставка комментатора в Казахстане – 50 долларов за матч. А в твое время?
– В районе 30.
– Как ты содержал семью?
– Почти 10 лет я был главным редактором спортивного журнала с нормальной зарплатой – больше 1 000 долларов.
– В 2024-м ты прокомментировал 158 матчей. Как не выгореть?
– Наивно было бы сказать, что каждый матч особенный. В какой-то игре едешь на пониженной передаче, в другой – добавляешь. Иначе невозможно. От матча середняков часто получаю большее удовольствие, чем от игры грандов, потому что и самому не страшно лажануть, и футбол бывает более интересный по уровню борьбы.
Выгораешь, конечно. Чтобы снова зажечься, переключаюсь на что-то другое, хожу в кино, путешествую. Не понимаю людей, живущих футболом. Я не такой.
– Что для тебя «жить футболом»?
– Все читать, все знать, во всем разбираться, все смотреть. Конечно, ты должен поддерживать тонус в плане насмотренности, но не могу зацикливаться только на футболе. Поэтому, например, никогда не прекращал писать о кино.
– Ты приходил на подкасты Setanta Sports Original в кастомных футболках.
– Их шесть. Как-то работал ведущим на медиа-форуме. Мне подарили футболку с цитатой Ыбырая Алтынсарина, которую литературно можно перевести «Из одного маленького огонька может разгореться большое пламя». Надел на подкаст – и она залетела.
Накопилась ностальгия по Казахстану. Подумал, что хорошо бы развить идею – и для себя, и передать привет родине. Начал вспоминать казахских писателей, мыслителей. Искал их цитаты, консультировался со знающими людьми, насколько они уместны, возможны ли отдельные фразы в отрыве от общего контекста. Собрал понравившиеся цитаты, купил футболки и напечатал у друга в Тбилиси.
– Твоя жена писала, что ты стал полноценным гидом по Тбилиси. Назови несколько непопсовых мест, которые тебе нравятся.
– Не знаю, насколько они непопсовые. Люблю гулять по Сололаки и разглядывать старые дома. Терраса у церкви Земо Бетлеми – там не так много людей, как на смотровой площадке у Нарикалы, а вид тоже отличный. Вид на Метехи с правой набережной Мтквари. Красный парк в Сабуртало и парк Мзиури. Парк Ваке. Вообще, с точки зрения парков или других мест, куда можно пойти просто прогуляться, Тбилиси – потрясающий город.
Не хочу обидеть другие периоды, но первые полгода в Тбилиси, до начала войны – лучшие в моей жизни. Точно входят в топ-3.
– Почему ушел из «Сетанты»?
– Почувствовал, что пришло время. Мы приезжали на год, понимая, что, скорее всего, останемся еще на год. А дальше, как в мультфильме: «А потом они посидели еще немного. И еще немного». В итоге, 3 года и 8 месяцев. Это было прекрасное, потрясающее время – в прекрасной стране в потрясающем коллективе. Но развитие прекратилось.
Комментировать более полутора сотен матчей каждый год из студии в Тбилиси, пару раз в месяц участвовать в подкастах и все на этом – не то, чего хочешь в 44 года. Я постарался выдать концерт в свои заключительные три месяца, но за прошедшие с ухода недели мне ни разу не хотелось снова сесть в эфир.
Кроме того, жизнь в Грузии за эти годы подорожала в разы, ситуация в стране заметно изменилась, сыну скоро в школу, родители и близкие не молодеют, с ними хочется проводить больше времени, ностальгия – все совпало.
– Почему не доработал до конца сезона?
– Чтобы не появился искус остаться еще на сезон. А он бы появился. Грузия и Тбилиси невероятны весной и летом. Мы объездили почти всю страну за три с лишним года, и, конечно, захотели бы побывать в любимых местах снова. А там – кто знает. Метания, сомнения. Но нужно уходить вовремя. В Алматы весна – тоже лучший сезон. Так что, захотелось сделать переезд как можно более плавным и безболезненным ментально.
– Какие планы на ближайшее время?
– Отмыть квартиру, прочитать пару книг, посмотреть несколько фильмов, отдохнуть.
Подписывайтесь на телеграм-канал Дмитрия Мостового
Весь спорт – на Setanta Sports
🟡⚫️ Скидка 30% по промокоду (один на аккаунт) Setanta Sports: NEWS25 – на месяц, YEAR25 – на год.Оформи подписку на setantasports.com и наслаждайся лучшими спортивными трансляциями!
