Перевод материала The Players’ Tribune.
Перед финалом ЧМ-2014 Ди Мария расплакался перед главным тренером – и остался на скамейке
Помню, как получил письмо от мадридского «Реала» и разорвал его еще до того, как открыл.
Это произошло ровно в 11 утра за день до финала ЧМ-2014. Я сидел у врача, чтобы он сделал укол в ногу, поскольку в четвертьфинале я порвал мышцу бедра. Однако с обезболивающим я мог бегать, не чувствуя боли. Тогда я сказал тренерам: «Дайте мне сыграть в финале. Мне все равно, если я усугублю повреждение».
Я прикладывал лед, когда наш доктор вошел в комнату, держа конверт, и сказал: «Анхель, тебе письмо из «Реала». Говорят, тебе нельзя играть с травмой. Поэтому они просят нас не ставить тебя на финал».
Я сразу все понял. Ходили слухи, что после чемпионата мира «Реал» хотел подписать Хамеса Родригеса. Я знал, что меня хотят продать, чтобы освободить место для него. Поэтому они не хотели, чтобы я получил травму – чтобы меня продать. Эту часть футбола люди не всегда видят.
Я попросил отдать письмо и разорвал его в клочья: «Выбросьте его. Я единственный, кто может за себя решать».
Той ночью я практически не спал. Отчасти виноваты бразильские болельщики, которые всю ночь запускали фейерверки возле нашего отеля. Однако даже если бы на улице была тишина, вряд ли бы я уснул. Невозможно описать чувство, которое испытываешь в ночь перед финалом чемпионата мира – все, о чем ты мечтал, находится на расстоянии вытянутой руки.
Я искренне хотел сыграть в тот день. Даже если бы это положило конец моей карьере. Однако я не хотел усложнять жизнь нашей команде.
Проснувшись, я встретился с тренером [Алехандро] Сабельей. У нас были очень близкие отношения. Если бы я сказал ему, что хочу выйти в стартовом составе, он позволил бы. Но я сказал ему, что он должен поставить в стартовый состав того игрока, которого считает нужным. После этого я заплакал. Я не смог взять себя в руки, эмоции взяли верх.
На предматчевой установке Сабелья объявил, что матч с первым минут начнет Энцо Перес, поскольку он абсолютно здоров. Я спокойно принял это. Доктор сделал мне укол перед матчем, а затем еще один во втором тайме, чтобы я был готов выйти на поле.
Однако тренер не выпустил меня. Мы проиграли в финале чемпионата мира, а я не смог ничем помочь. Это был самый трудный день в моей жизни. После матча в СМИ говорили всякие гадости, почему я не сыграл. Однако то, что я вам говорю – чистая правда.
До сих пор думаю о том разговоре с Сабельей: я расплакался перед ним. Он мог подумать, что я плачу, потому что нервничаю. Если честно, я вообще не нервничал. Меня переполняли эмоции, потому что финал многое значил для меня. Мы были так близки к своей мечте.
В детстве Ди Мария помогал отцу фасовать уголь, а мама каждый день возила его на тренировки на велосипеде и помогла не бросить футбол
Стены нашего дома были белыми. Но я не застал их такими. Сначала они были серыми, потом полностью почернели от угольной пыли. Мой отец был угольщиком: делал его на заднем дворе нашего дома.
Видели, как делают древесный уголь? Уголь, который вы покупаете в магазине, делают такие люди, как мой отец. Это очень грязная работа. Он делал угол во дворе, потом упаковывал его в мешки и продавал на рынке. Хотя, он занимался этим не один. У него были маленькие помощники.
Мы с сестренкой помогали ему перед школой. Нам было 9-10 лет – идеальный возраст, чтобы упаковывать уголь. Когда за ним приезжал грузовик, нам приходилось нести сумки через весь дом, поэтому со временем он практически почернел.
Так мы зарабатывали на еду. Так отец спас наш дом от продажи.
Когда я был маленьким, какое-то время у родителей все было хорошо. Потом доброта отца изменила нашу жизнь. Друг попросил его стать поручителем, и отец доверился ему. Тот не смог погасить кредит и исчез. Банк пришел к отцу, которому пришлось выплачивать кредит за друга.
Первым бизнесом был небольшой магазин, под который он переоборудовал одну из комнат. Он покупал бочки с отбеливателем, хлором, мылом и другими чистящими средствами, разливал их по бутылочкам и продавал. В нашем городе было выгоднее купить бутылочку у Ди Марии, чем в супермаркете.
Дела шли хорошо, пока однажды я чуть не погиб. Да, я был тем еще засранцем!
Я не был плохим ребенком, просто гиперактивным. Однажды я вышел на проезжую часть, и маме пришлось бежать изо всех сил, чтобы меня не сбила машина. Судя по ее рассказам, это было довольно драматично. Этот был последний день работы нашего магазина. Мама сказала отцу: «Это слишком опасно. Нам нужно придумать что-то другое».
Отец познакомился с человеком, который привозил в город уголь. Однако у него не было денег, чтобы его купить! Отцу удалось уговорить человека, привезти несколько партий угля в долг. Когда нам с сестрой хотелось сладостей или чего-то еще, отец говорил: «Я плачу за два дома и уголь!»
Однажды мы с отцом собирали уголь во время ледяного дождя, от которого нас спасала только маленькая жестяная крыша. Было очень тяжело. Я через несколько часов шел в теплую школу, а отец весь день работал во дворе. Если бы в тот день он не продал уголь, мы бы остались голодными. Тогда я часто думал о том, что однажды все изменится в лучшую сторону.
Так и произошло. За все это я благодарен футболу.
Иногда полезно быть маленьким засранцем! Я рано начал заниматься футболом, потому что сводил маму с ума. Когда мне было 4, она отвела меня к врачу и спросила: «Доктор, он бегает без остановки. Что делать?»
Он был настоящим аргентинским врачом, поэтому его ответ был очевиден: «Отдайте на футбол».
Так началась моя футбольная карьера.
Я был одержим футболом, и не занимался ничем, кроме него. Я играл так много, что каждые два месяца маме приходилось чинить бутсы, поскольку не было денег на новые. В 7 лет я играл уже достаточно хорошо и забил 64 гола за районную команду.
Однажды мама зашла ко мне в спальню: «С тобой хотят поговорить на радио». Мы пришли на радио, чтобы дать интервью, однако я был настолько застенчив, что едва мог говорить.
В том же году отцу позвонил тренер молодежной команды «Росарио Сентраль» и позвал меня к себе. Вышло забавно. Отец – большой фанат «Ньюэллс Олд Бойз», а мама болеет за «Сентраль». Если вы не из Росарио, вы не сможете понять, насколько это принципиальное соперничество. Это вопрос жизни и смерти. Во время дерби мама и папа кричали во весь голос, празднуя голы. Тот, чья команда выигрывала, месяц издевался над проигравшим.
Теперь вы можете представить, волнение мамы, когда она узнала о звонке из «Сентраль».
Отец сомневался: «Ехать 9 километров. Как мы будем добираться без машины?» А мама долго не думала: «Не беспокойся, я буду возить его без проблем».
Тогда в моей жизни появилась Грасиэла – старый ржавый велосипед, на котором мама каждый день возила меня на тренировки. Спереди у него была небольшая корзина, а сзади – сидение для еще одного пассажира. Проблема в том, что мы должны были брать с собой младшую сестру. Поэтому отец сбоку приделал деревянную платформу для сестры.
Только представьте: женщина на велосипеде с двумя детьми и моей сумкой. Мы поднимались в горы и спускались по холмам. Проезжали через опасные кварталы. Под дождем. На холоде. В темноте. Мама не обращала на это внимания: просто крутила педали.
В «Сентрале» мне было нелегко. Я бы бросил футбол, если бы не мама. Она отговорила меня дважды. В 15 лет я медленно рос, тренер предпочитал сильных и агрессивных игроков. В один прекрасный день я не допрыгнул до мяча в штрафной. После тренировки тренер собрал всю команду и сказал мне: «Ты слабак и позорище, которое никогда ничего не добьется. Ты всегда будешь неудачником».
Я был опустошен. Не дождавшись, когда он закончит, я заплакал и убежал с поля.
Вернувшись домой, я сразу же пошел в свою комнату, чтобы поплакать в одиночестве. Мама почувствовала: что-то не так. Потому что после каждой тренировки я шел на улицу, чтобы еще немного поиграть. Она спросила, что случилось, но я побоялся рассказать ей, что произошло. Я знал, что она способна проехать вернуться и поколотить тренера. Она была очень спокойным человеком, но если кто-то обижал ее детей, ему приходилось уносить ноги!
Я сказал ей, что подрался, но она не поверила. Поэтому она поступила как все мамы в такой ситуации: позвонила матери одного из моих партнеров по команде, чтобы узнать правду.
Когда она вернулась в комнату, я расплакался еще сильнее и сказал, что хочу бросить футбол. На следующий день я не смог выйти из дома. Я не пошел в школу, потому что чувствовал униженным. Тогда мать присела на мою кровать и сказала: «Анхель, ты сегодня пойдешь на тренировку и докажешь тренеру, на что ты способен на самом деле».
В тот день на тренировке случилось самое невероятное. Партнеры не смеялись надо мной. Наоборот, пытались помочь. Защитники давали мне выиграть единоборство в воздухе. Они позаботились, чтобы я чувствовал себя комфортно в тот день. Футбол – всегда соревнование, особенно в Южной Америке. Все пытаются добиться лучших результатов. Но я навсегда запомнил тот день: партнеры увидели мои страдания и помогли.
Однако я все еще был маленьким и худым. В 16 я ещё не играл за главную команду. Отец волновался. Однажды он сказал мне: «У тебя три варианта: работать со мной, закончить школу или попробовать ещё год закрепиться в футболе. Но если это не получится, пойдешь работать со мной».
Я ничего не ответил. Сложная ситуация. Нам нужны были деньги. А потом сказала мама: «Ещё один год в футболе». Это было в январе, а декабре, я дебютировал за «Сентраль» в Высшем дивизионе. С того момента началась моя борьба за карьеру.
В 17 Ди Мария отправился на матч Кубка Либертадорес на грузовом самолете, а первый гол за «Реал» забил клубу с таким же названием
На самом деле борьба началась задолго до этого: когда моя мать заклеивала мои ботинки и ехала на Грасиэле под дождем. Когда я стал играть на профессиональном уровне в Аргентине, борьба продолжилась. Не думаю, что люди за пределами Южной Америки смогут понять, что это такое. Для этого они должны пережить часть моего опыта.
Никогда не забуду игру в Колумбии с «Насьоналом» в матче Кубка Либертадорес. Мы приехали в аэропорт, где нас ждал грузовой самолет, который назывался «Эркулес». Грузовой трап опустился, рабочие начали грузить в самолет матрасы. Игроки смотрели друг на друга в недоумении.
В самолете нам выдали огромные военные наушники, чтобы заглушить шум. В салоне – несколько сидений и матрасов, на которых мы должны были располагаться восемь часов.
Трап закрылся, стало очень темно. Мы лежали в наушниках на матрасах и почти не слышали друг друга. Самолет начал взлетать, а нас стало сносить к хвосту, где был трап. Вдруг один из моих партнеров закричал: «Не трогайте большую красную кнопку! Дверь откроется, и мы вывалимся!»
Просто невероятно. Вы должны сами пережить это, чтобы в это поверить. Или спросить моих партнеров. Они подтвердят.
Тем не менее, я вспоминаю этот момент с улыбкой. Чтобы добиться успеха в аргентинском футболе, ты должен сделать все возможное. Какой бы ни был самолет, ты садишься в него без лишних вопросов.
В конце концов удача вознаграждает вас. Для меня такой удачей стал трансфер в «Бенфику». Может быть, некоторые думают: «Вау, он перешел в «Бенфику», потом в «Реал», «Манчестер Юнайтед», «ПСЖ». Им кажется, что мой путь был легким. Но мне пришлось пройти через много трудностей.
Я перешел в «Бенфику» в 19. Отец бросил работу, чтобы переехать со мной в Португалию – их с мамой разделил океан. Иногда я слышал, как он плачет, разговаривая с ней по телефону, потому что очень скучал по ней.
Иногда я думал, что совершил большую ошибку. Я мало играл и хотел вернуться домой.
Мою жизнь изменили Олимпийские игры 2008 года. Меня вызвали в сборную, несмотря на то, что я не попадал в основной состав «Бенфики». Никогда этого не забуду. Олимпиада дала мне возможность сыграть вместе с Лео Месси – инопланетянином, гением. Это было самое радостное время в моей карьере. Все, что мне нужно было делать, это искать свободное пространство. Я бежал, и мяч оказывался в моих ногах. Настоящее волшебство.
Глаза Лео не работают так, как работают ваши или мои. Он видит поле еще и сверху, как птица. Я не понимаю, как это возможно.
Мы дошли до финала и обыграли Нигерию. Наверное, это был самый невероятный день в моей жизни: я забил гол, мы выиграть золотые медали. Вы даже не представляете себе это чувство.
Просто подумайте. Мне 20 лет, я толком не играл за «Бенфику». Я был подавлен, а потом меня вызвали в сборную Аргентины. Я выиграл золото, начал играть за «Бенфику» и перешёл в «Реал» – на все ушло два года.
Мне рассказывали, что мой отец играл лучше меня, но в молодости травмировал колени – и его мечта умерла. Говорят, мой дедушка был даже лучше отца, но потерял обе ноги в железнодорожной катастрофе – и его мечта умерла.
Моя мечта много раз была близка к смерти. Но отец продолжал работать под жестяной крышей, моя продолжала крутить педали, а я продолжал бежать за мячом.
Знаете, кому я забил первый гол за «Реал»? «Эркулесу»!
Моя семья прошла через многое. Возможно, теперь вы поймете, почему я заплакал перед Сабельей накануне финала чемпионата мира. Я не нервничал. Я не думал о своей карьере. Я даже не думал о матче. Положа руку на сердце, я просто хотел, чтобы мы осуществили нашу мечту. Я хотел, чтобы в нашей стране нас запомнили легендами. Мы были так близки…
Вот почему мне так больно, когда я увидел реакцию аргентинских СМИ на наше поражение. Иногда критика выходит из-под контроля и становится нездоровой. Все мы простые люди, и в нашей жизни происходят вещи, которые люди не замечают.
Они не видят, как многие из нас боролись, чтобы добраться до этого дня.
Они не знают, что стены моего дома стали черными.
Они не знают, что мой отец работал под маленькой жестяной крышей.
Они не знают, что моя мать ради своих детей ездила на Грасиэле в дождь и холод.
Они не знают об «Эркулесе».
Фото: facebook.com/AngelDiMariaJM
